— Упрямится… Подчиняется неизбежному… Зачем мне это знать? — глава пристально посмотрел на помощника. — У каждого человека имеется характер. И у нас — в том числе… Пусть хоть ненавидит всех вокруг, но в точности выполняет приказы. Не пойму, тебе жаль фигуранта?
— С чего бы? Я делаю свою работу.
— Вот и делай. Мне показалось, ты размяк.
— Нет. Я всего лишь докладываю об исполнении.
— Доложил.
— И по Бауэру...
— Что?
— Предлагаю активизировать данное направление. Предварительное согласие от Самада получено, однако он нам не верит и вполне способен пойти на принцип, бойкотируя пожелания президента Нанды. Из вредности. Паренёк заматерел. Стал даже не злее или агрессивнее, а... — помощник потёр большой палец об указательный, помогая себе подобрать точное обозначение, — постоянно готов к нехорошему. Деньги, выделенные на подкуп, Вита не заинтересовали. Ему на них плевать. Признаюсь, я вообще не смог понять, чего он хочет по-настоящему.
Сложности психологического портрета Виталиса Самадаки глава проигнорировал, ограничившись ёмким:
— Его проблемы.
— Скорее, наши, — парировал подчинённый. — Если паренёк закусится или посчитает, что его обманули, то замолчит. Искренне и от чистого сердца. Понятно, что в Нанде, при желании, его сломают довольно быстро, но это будет низкосортный продукт. А у нас в плане добровольное сотрудничество. Чтобы он сам искал способ афишировать признания, открыто стремился помочь.
— Ближе к сути.
— Бауэра надо вытаскивать срочно, иначе упустим время, и что там напортачат дуболомы из СБН — одному богу известно. Как бы не угробили идею, превращая грамотную оперативную комбинацию в мясницки выбитые показания, которым даже слепоглухонемой не поверит.
— Сгущаешь краски...
— Угу, — кивнул помощник и хитро прищурился. — И имею все основания. У меня, на месте СБН, точно бы руки зачесались всё перекроить под себя, ни за что не отвечая. С Федерацией договаривался президент. Подготовка на нас. Схему с контрфильмом предложили мы. А они в сторонке, умные и красивые.
— Хочешь предупредить ненужную самодеятельность в спецслужбах Нанды?
— Скорее, не предупредить, а быть уверенным в предсказуемости процессов. Проконтролировать план от начала и до конца, учитывая все нюансы, включая личную мотивацию... Пусть дядюшка Чичух потрудится дополнительным импульсом для нашего мальчика. Вит получит друга и выполнит требуемое. Тем более, до окончания съёмок контрфильма бежать ему будет элементарно некуда. А так... прогнозируемый исход и дополнительная страховка.
На лбу главы представительства собрались морщины, сигнализировавшие о крайней степени задумчивости.
— Я тебе услышал. Попробую ускорить.
Глава 9
Поездка в столицу Нанды отложилась в памяти калейдоскопом людей, действий, впечатлений и хронической усталостью от повышенного внимания окружающих. Носились со мной, как с наследным принцем, поселив в особо охраняемом отеле при правительственной резиденции с бассейном, мягкими коврами и достойной кухней.
На каждом этаже — охрана. В холле — охрана. По периметру — нагромождение датчиков и вежливые, но очень убедительные мужчины в штатском. Куда ни пойди — внимательные взгляды следуют по пятам.
Помощник главы представительства хоть и не отправился со мной, однако во всём ощущалось его незримое присутствие. Ежедневно устраивались созвоны с требованием отчёта о происходящем, на него, не стесняясь, ссылались здешние клерки, скрупулёзно отслеживая исполнение договорённостей.
Мне действительно перевели пятнадцать тысяч кредитов, причём на счёт в инопланетном, серьёзном банке. Оформили приглашение и краткосрочный диппаспорт, действительный по всему космическому сектору. Не забывал помощник и про Психа, уведомляя об этапах его освобождения.
В случае с первым номером сотрудники представительства, являвшегося, по факту, открытым разведцентром, пошли другим путём, отказавшись от оформления помилования. В силу некоторых юридических тонкостей моего друга решили обменять на высокопоставленного пленного из Розении, обставив сделку как жест доброй воли и намечающийся прогресс в нормализации отношений между государствами.
— Так — целесообразнее, — сказал помощник. — Из-за гражданства, попадающего под трёхстороннюю общепланетную конвенцию по обмену заключёнными.
В качестве доказательства я получил видеообращение Психа, где он просил не волноваться и много, по-настоящему улыбался. После моего ответного послания тотчас пришло новое, ещё более оптимистичное и построенное в форме заочного диалога.
Убедился, не голограмма. Мимика, манера общения его, первого номера.
Отправив новое сообщение с положенными пожеланиями, я ощутимо успокоился, сконцентрировавшись на поставленных задачах и даче показаний. Про смерть Роны промолчал. Не смог сказать. Едва представил: «Привет, Псих! Как ты там? Отлично? А у тебя маму убили. Ага. А в целом как? Ну ты не расстраивайся, всё будет отлично. Выйдешь на свободу, колумбарий проведаешь! Цветочки в вазочку поставишь. Я подскажу, где продают!» — захотелось вымыть рот с мылом.
Вернётся — скажу. Лично. В лицо.
***
Общение... Оно изматывало больше всего. Следователи сменяли следователей, задница болела от многочасового сидения, вопросы порождали уточнения, перетекающие в новые вопросы, и так по кругу...
Государственные власти, представленные прокурорскими работниками, интересовал очень непродолжительный эпизод из моей жизни: от последней ночи на маяке до расставания с сержантом Бо у клиники. Они спрашивали, переспрашивали, уточняли, чертили, и тут же корректировали хронологические таблицы, требовали дословно воспроизвести реплику каждого военнослужащего, составляли план-схемы перемещений, а я лишь удивлялся, сколько забытого может хранить человеческая память, если за неё взяться всерьёз.
Отдельно шла история с освобождением. Несмотря на полное неучастие в ней Нанды, меня всячески заверяли в оказанном содействии, указывали на гневные посты в соцсетях про бесчинства над пленными, тыкали заявлениями с высоких трибун и резким осуждением.
Послушать их, так более целеустремлённых освободителей во Вселенной ещё поискать надо. Супергерои комиксов без страха и упрёка, чтоб им...
Не выдержав напора, я позволил себе откровенную отповедь:
— Вы меня к чему-то готовите? Скажите прямо, не загаживайте мозг пропагандистской болтовнёй. Не было там никакой помощи. Так всем и скажу, если спросят! Не-бы-ло!!! Отвяжитесь!
Следователи, регулярно напоминавшие о неравнодушии к судьбе многострадальных узников, деликатно проглотили услышанное, порекомендовав мыслить позитивно и верить в лучшее, однако психологическая обработка прекратилась. Похоже, кто-то посчитал проект неудачным и предпочёл его свернуть, уступая место медийщикам.
Те повели себя умнее. Воздержавшись от агитации, мне предоставили список вопросов для интервью, дали суточную паузу на изучение. Тогда же позвонил Псих.
— Привет! Я говорю с чужого коммуникатора. Не могу долго общаться. Меня обменяли на розенийского офицера, и теперь я почти дома. Но немножко задержусь. Почему — сказали, что говорить нельзя, однако мне дали слово, что ненадолго. Да. Скоро увидимся.
В качестве доказательства он прислал фото. В гражданской одежде, на фоне пограничного пункта, торчавшего словно прыщ среди редкой южной растительности. Флаг над зданием развивался правильный, независимого государства Нанда.
Попрощавшись с товарищем и вновь не сумев сказать ему о гибели матери, я погрузился в чтение, при этом отмечая изворотливость телевизионщиков. Вопросы, на которые предстояло ответить, в корне отличались формулировками от вопросов Гленноу, в то же время сохраняя общую суть.
Когда, от безделья, начал проговаривать ответы вслух, репетируя интонацию, то был шокирован тем, как перевёрнуто может звучать одна и та же история.
По предложенной к обсуждению схеме выходило, что отступающему взводу никто открыто не угрожал. Наоборот, местные жители всячески содействовали в мероприятиях по эвакуации, лично провожая платформу с ранеными до медицинского учреждения и на руках занося умирающих воинов в приёмный покой. Полиция, в едином порыве, храбро встала на охрану периметра от внешних посягательств, отдавая последнее на нужды солдат Федерации, а их начальник буквально грудью пробивал связь с командованием сквозь создаваемые врагами помехи.
